Aug. 15th, 2004
Эта поездка была странна... У меня такое ощущение, что я как Корвин ходила с камнем правосудия и рисовала лабиринт. Свой лабиринт. С узловыми точками в каналах, мостах, классицизме и барокко. Паутине дождя и ряске заболоченных прудов. Позолоте решеток и тесноте улиц. Я как шелкопряд брела по трещине брильянта, что выбрести очумело наружу и сложить еще один паззл своего лабиринта.
Чтобы пройти его насквозь и понять, что я уже выросла из этого города, как из старых штанишек... Отстраниться и оставить в сердце след лабиринта улиц...
Питер ты прекрасен. Но я никогда не буду жить в этом городе.
Чтобы пройти его насквозь и понять, что я уже выросла из этого города, как из старых штанишек... Отстраниться и оставить в сердце след лабиринта улиц...
Питер ты прекрасен. Но я никогда не буду жить в этом городе.
Эта поездка была странна... У меня такое ощущение, что я как Корвин ходила с камнем правосудия и рисовала лабиринт. Свой лабиринт. С узловыми точками в каналах, мостах, классицизме и барокко. Паутине дождя и ряске заболоченных прудов. Позолоте решеток и тесноте улиц. Я как шелкопряд брела по трещине брильянта, что выбрести очумело наружу и сложить еще один паззл своего лабиринта.
Чтобы пройти его насквозь и понять, что я уже выросла из этого города, как из старых штанишек... Отстраниться и оставить в сердце след лабиринта улиц...
Питер ты прекрасен. Но я никогда не буду жить в этом городе.
Чтобы пройти его насквозь и понять, что я уже выросла из этого города, как из старых штанишек... Отстраниться и оставить в сердце след лабиринта улиц...
Питер ты прекрасен. Но я никогда не буду жить в этом городе.