моя чистокровная татарская бабушка (дочка последнего муэдзина московской мечети, репрессированного в 37ом) очень вредно желала мне спокойной ночи по-татарски,Как-то типа "хаэрликич", чем доводила меня чуть ли не до слез, ибо я требовала обыконовенного русского "спокойной ночи".